...Потому что внутри каждого, кто играет джаз (молча, в темноте, под закрытыми веками), показывают его собственное кино про пустыню. И если названное по имени — существует (реальность пластична и подлежит переделке — но ровно до тех пор, пока она не сформулирована), то не названное, скрытое в своей подкожности (нутряное и обрушивающее в пустоту, влажное — сок плодов с древа познания), тайное — истинно даже за пределами.
Потому что внутри каждого, кто играет джаз (отзываясь всем телом и зная, что не отзовись он хотя бы раз — какая-то часть всего замолчит, рассыплется и не сбудется), шумит бесконечный oceano-mare, и услышавший его однажды — уже не сможет играть музыку, которая всякий раз звучит одинаково...